Зоя Выхристюк - Женский взгляд на мужской характер
Мне кажется, что он предчувствовал время своего ухода, когда, казалось бы, ничто этого не предвещало. Меньше чем за год до своего ухода он сказал как-то: «Да разве такая плохая участь умереть?» Я возмутилась: такой молодой, главное, нужен здесь! «Да мне уже 66», – последовал удививший меня ответ. – «И что это за возраст для мужчины?» – «На все воля Божья!» И знал, где будет его могила, – за алтарной стеной храма. Сказал, что там будет еще два захоронения, и назвал имя человека, которого похоронят рядом. Для чего я это пишу? Мне почему-то хочется, чтобы тот, в ком мало веры, получил какой-то дополнительный аргумент в ее пользу.
Из-за командировки, от которой нельзя было отказаться в силу принятых ранее обязательств, я не смогла быть на похоронах. И все время, пока находилась в поездке, напротив балкона гостиничного номера на дереве сидел ворон, посланник вечности, которого не замечал все эти дни никто, кроме меня. Это выяснилось, когда в последний день, рассказывая об отце Силуане, я обратила внимание на ворона, кстати, убедившись в очередной раз, что в одной и той же материальной реальности каждый видит то, что видит.
Отец Силуан исповедовал и причащал на дому моих родителей, был рядом в дни недетских испытаний, связанных с тяжелым уходом из жизни моего отца, он отпевал его и предавал земле, он помог мне пережить мировоззренческий кризис, воспоследовавший за этим. И обрадовался, когда в другой аналогичной ситуации услышал от меня: «Господь испытаний не по силам не посылает, но и милость Его беспредельна». В монастыре на неделю принимали моего сына, когда в сложном подростковом возрасте я теряла понимание, как удерживать с ним связь. Отец Силуан ставил меня на долгие по времени монастырские службы и научил чтить молитвенный труд монахов, а также почувствовать вкус нехитрой монастырской трапезы в пост. Он даже спонсировал какие-то суммы на издание журнала, когда было совсем трудно. А сколько раз он молился о разных людях по моей просьбе!
А потом с ним случился инсульт. Хорошо, что в это время оказался в монастыре Юрий Викторович Васильев, бывший мэр Пятигорска, а ныне депутат Госдумы РФ, и принял меры по немедленной госпитализации. Иначе мы лишились бы возможности общения с отцом Силуаном значительно раньше. В больнице, в санатории, а потом опять в больнице мы с ним довольно много общались, потому что он позволил мне его навещать. Хотя мне грех жаловаться, и в монастыре мы много говорили. Он ни на что не жаловался. В больнице, когда мы виделись в последний раз, рассказал о поездке в женский монастырь в центр России к целебному источнику. Там у него появилось жжение в груди.
Зато впечатлений и переживаний духовного плана было немало. Поездка подарила встречу с удивительными монахинями и старцем Иллией, исповедником самого Патриарха Кирилла. Увидев отца Силуана, тот велел именно ему сослужить, хотя там были священнослужители и более высокого чина.
Отец Силуан умел быть строгим. Однажды во время причастия ему показалось, что одна женщина (вероятно, у него были основания для этого) не проглотила кусочек просфоры, которая, как известно, является символом части тела Христова, и он потребовал открыть рот. Со мной он тоже пару раз разговаривал неожиданно для меня взыскующе. Как-то раз я стала расспрашивать о старчестве. Он резко меня оборвал, сказав, что когда я дорасту духовно, только тогда мне откроется доступ к старцам, а пока во мне сидит журналистское любопытство, говорить об этом всуе непозволительно. Как-то после службы и причастия в чистый четверг по завершении трапезы, когда я зашла попрощаться, он строго спросил: «И когда вас ждать в очередной раз?» – «На Троицу». – «А пасхальная ночь? Воскресение?» – «Да мы с подругами ходим освящать куличи в Михайловский храм…» – «Ну да, там, наверное, вас лучше угощают…» Хотя знал, что уж точно не в угощении дело. Такие люди, как отец Силуан, ничего не говорят так просто. И я пропустила и до сих пор, возможно, не поняла всю суть адресованных мне тогда посланий.
А о старце Иллие он мне во время нашей последней встречи рассказывал в подробностях – это было важно для него. И из монастыря за ним приехали, ждали, а он все никак не мог наговориться! Тогда я только вернулась из поездки, была в Израиле, привезла ему из Вифлеема свечи, которые, якобы, принято дарить священнослужителям, – правда, удивительно пахучие, медовые. Почему я торопилась на очередную встречу? Почему не почувствовала, что видимся в последний раз? Сейчас я думаю, что уж он-то это знал. Спросила об Иллие, действительно ли чувствуется на уровне физических ощущений особый духовный статус этого человека? Ответил, на этот раз не гневаясь на меня, утвердительно. Но так, будто я спросила об интимном: и ему не хочется меня обидеть, но и говорить об этом нельзя.
И на Троицу у нас уже несколько лет сложился свой особый ритуал. У меня в столовой рядом с одной из моих любимых икон с ликом Божьей Матери с младенцем Иисусом на руках стоят букеты, с которыми отслужили службу в монастыре, причем в алтаре. Друзья сына нередко сидят под этой иконой, рядом с этими букетами, что меня радует. А началось все с того, что как-то в конце службы, когда получают благословение и целуют крест, отец Силуан пригласил меня на праздничную трапезу. Говорю: «Не могу, одета не по случаю (хотелось потом прогуляться по Бештау) и не одна, а с подругами. Лучше подарите мне веточку от букета». Отец Силуан мои аргументы принял и подарил целый букет. Этой традиции уже четыре года. В прошлом году отец Михаил ее не нарушил, за что ему огромное спасибо. А в этом на Троицу умерла моя мама, на службе я не была.
На днях перечитала опубликованные в журнале «Мужской характер» интервью с отцом Силуаном. Все они не утратили своей актуальности и сегодня. Их можно прочитать в электронной версии на нашем сайте. Но это – интервью, а в памяти масса диалогов, которые хочется воспроизвести сегодня, чтобы еще лучше передать аромат его личности – пастыря и человека.
– Пойдемте, вы же еще не были в архиерейских покоях?
– Конечно, нет, а что, уже завершили работы?
– А вы не корите себя. Может быть, самое большее, что вы могли для него сделать, это чтобы он жил рядом с вами, находился в вашем поле…
***– Отец Силуан, предпочитаю общаться со статусными мужчинами, пахнущими хорошим парфюмом, по значимым проблемам, о философии жизни… А тут судьба выносит на проблему с социально неблагополучным мужиком, изувеченным работниками милиции. Не хочу! Страшно! Что делать?
– Заниматься! Значит, на то воля Божья! – Тогда благословите!
***– Отец Силуан, мы же с вами друзья?
– Ну да.
– Давайте договоримся, и не потому, что вы сейчас на больничной койке, а я вас пришла навестить (говорим, когда он еще в феврале попал в больницу сразу после инсульта и ничто не предвещало скорого ухода из жизни – прим. автора), никто не знает свой день и час. Так вот, кто первый уйдет в мир иной, оставшемуся оттуда помогать должен.
– Конечно!
«Блажен человек, которому Господь не вменит греха и в чьем духе нет лукавства!» Может, эта фраза из одного из моих любимых псалмов Давида как раз о таких, как отец Силуан? Господи, не вменяй ему греха!
В годовщину смерти отца Силуана Владыка Пятигорский и Черкесский Феофилакт отслужил в монастыре поминальную службу. На могиле установили красивое надгробие – крест из черного мрамора. Это было сделано стараниями пятигорчан Юрия Яковлевича Пескова, Владимира Григорьевича Папко и Андрея Валерьевича Скрипника под непосредственным руководством Юрия Викторовича Васильева. Архимандрит Силуан многие годы был личным исповедником последнего.
Сердце под прицелом
Совершенно удивительной вехой в моей жизни стала эра «Мегапира». Она могла бы и не начаться, если бы я пропустила открытую дверь, как это, вероятно, мы нередко делаем в нашей повседневной жизни.
Был готов макет третьего номера, на форзацную страницу не хватало автографа какого-нибудь значимого лица с мужским характером. Я оказалась в здании администрации и зашла по старой памяти к нынешним «комсомольцам» – в Пятигорскую организацию Союза молодежи Ставрополья. Ее тогдашний руководитель Андрей Клименко был в свое время лучшим юнармейцем и часовым Поста №1 у Огня Вечной славы, мой воспитанник по комсомолу. Кстати, когда возникла идея создания некоммерческой организации «Благотворительный фонд «Развитие», я пришла именно к нему, они стали соучредителями. Сначала организация замышлялась для проведения молодежных социально значимых проектов, но, как водится, денег на них не нашлось. А потом появился журнал, который практически полностью поглотил мою жизнь. Кое-какие проекты мы проводили, но главным делом стал журнал.
